RULE 39 – URGENT

Петербургские адвокаты Ольга Цейтлина и Светлана Громова освободили российского гражданина из итальянской тюрьмы, в которой он содержался в течение года по экстрадиционному делу о выдаче из Италии в Киргизию. Их доводы убедили Страсбург применить редкую практику: коммуницировать жалобу ДО её получения!

Власти Киргизии возбудили дело в отношении россиянина М.С. из-за его предпринимательской деятельности и запросили его выдачу у России, на что получили отказ, поскольку М.С. является российским гражданином. Позже М.С. задержал Интерпол в Италии, он был арестован и помещен в римскую тюрьму с красивым названием Regina Coeli, в переводе означающим Царица Небесная, известную, например, тем, что когда-то здесь содержался лидер итальянской Национальной фашистской партии Бенито Муссолини.

Решение об экстрадиции М.С. из Италии в Киргизию было принято первой инстанцией, поддержано Верховным Судом Италии и утверждено Министром юстиции Италии. На территории Киргизии М.С. грозило применение пыток и бесчеловечное обращение, он опасался попросту не дожить до судебного разбирательства, на справедливость которого он, впрочем, тоже на рассчитывал, поскольку президент Киргизии уже публично объявил М.С. главным коррупционером страны. В отчаянии родственники М.С. обратились за помощью к петербургским адвокатам Ольге Цейтлиной (Адвокатское Бюро «Юсланд», юрист Сети «Миграция и Право» ПЦ «Мемориал») и Светлане Громовой.

По словам Ольги Цейтлиной, в то время как российские адвокаты эффективно и широко используют в своей практике обращение в ЕСПЧ по ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, позволяющей защищать людей от пыток и смерти, итальянскими адвокатами этот правовой механизм практически не применяется. Поэтому российским юристам в деле М.С. было непросто, во-первых, понять, в чем будет заключаться исчерпание внутригосударственных средств защиты для Италии, во-вторых, убедить итальянских коллег в целесообразности обращения в ЕСПЧ и указания в обращении в национальных судах доводов, на первый взгляд, играющих против доверителя.

«У нас были сложности с тем, – поясняет Ольга Цейтлина, – чтобы убедить наших итальянских коллег в необходимости заявлять такой важный аргумент как то, что президент Киргизии высказался о М.С. как о преступнике, назвал его главным коррупционером страны. Понятно, что эта информация, с одной стороны, порочит заявителя, с другой, свидетельствует о нарушении презумпции невиновности и индивидуальном, личном риске, потому что власти Киргизии высказались о нём как о человеке, уже свершившем преступление».

Адвокаты АП СПб также ссылались на ненадлежащие условия содержания в тюрьмах Киргизии, когда М.С. оказался бы в условии отсутствия лечения при наличии ряда заболеваний, в том числе заболеваний глаз с необходимостью терапии, отсутствие которой могло привести к слепоте.

Все эти доводы в совокупности дали возможность обратиться в ЕСПЧ с просьбой о применении Правила 39 Регламента Суда.

Ольга Цейтлина замечает, что применительно к российским делам иногда ЕСПЧ предоставляет 39 Правило даже до принятия окончательного решения в том случае, если после такого решения будет немедленная высылка. По делу М.С. запрос был направлен за несколько дней до итальянского кассационного суда – стадия, равносильная российской апелляции. После этого состоялось решение итальянской кассации, но Европейский суд Правило 39 не применил, запросив полный текста решения Италии. И только после получения полного текста ЕСПЧ сразу задал вопросы Правительству Италии и стороне защиты, то есть до подачи жалобы фактически состоялась ее коммуникация, что происходит очень редко.

«Мы немного помучились с итальянскими процедурами, – рассказывает Ольга Цейтлина. – Важно было разобраться, какое решение итальянского суда считать окончательным исчерпанием, а итальянские адвокаты на этот вопрос нам ответить не смогли. В Италии существует кассация и последующая процедура утверждения решения Министром юстиции Италии, но выяснилось, что окончательное судебное решение по экстрадиции – кассационный суд Рима. Мы столкнулись также с тем, что в Италии, в отличие от России, документы об избрании меры пресечения не переводились для заключенного на русский язык с Киргизского и Итальянского, таким образом он не понимал, сколько ему содержаться под стражей.

Более того, ни в одном судебном решении не был указан конкретный срок содержания под стражей в целях экстрадиции, данный срок в судебном порядке не продлевался, при этом под стражей заявитель содержался в течение года».

По словам защитника, это огромная проблема, ранее существовавшая и в России, но ЕСПЧ в отношении России вынес массу решений по экстрадиции, указав, что должен быть указан конкретный срок содержания человека под стражей или в центре для выдворения («Рябикин против России», «Ким против России», «Алимурадов против России»).

Перед адвокатами состояла и проблема перевода: запрос Правила 39 был направлен в Страсбург российскими адвокатами из России на английском языке с документами на киргизском, итальянском и русском, а Суд коммуницировал со сторонами на французском языке.

В деле М.С. защитники получили из ЕСПЧ запрет на выдачу М.С. из Италии в Киргизию, а вскоре и освобождение доверителя из-под стражи до принятия ЕСПЧ решения по существу рассмотрения жалобы, в настоящее время он освобожден из-под стражи в Италии и вернулся в Россию, дело по существу в ЕСПЧ еще не окончено.

Применительно к страсбургской процедуре адвокат отмечает важность рассмотрения Судом ключевых аргументов. Например, М.С. ссылался на то, что в Киргизии его будут пытать, и этот аргумент не был должным образом проанализирован Итальянским судом и опровергнут. Киргизия представила дипломатические гарантии, которых было достаточно для Итальянских судов и министра Италии, но недостаточно для Европейского Суда, поскольку любые дипломатические гарантии должны быть обоснованными, проверяемыми и конкретными.

Ольга Цейтлина отметила, что в настоящее время Российская Федерация пишет очень подробные дипломатические гарантии, запрашивая выдачу своих граждан в Россию из других стран. В ряде случаев и Европейский Суд, и национальные суды Европейских стран такие гарантии России принимают, поскольку возможен мониторинг содержания лиц под стражей в России, доступ адвоката к выданному в Россию, поэтому важно привлечение независимых экспертов и адвокатов из России, чтобы убедить Европейское правосудие о действительном положении дел в тюрьмах в России.

Для того, чтобы дипломатические гарантии имели ценность, должно быть, в частности, соглашение, чтобы независимые эксперты, например, сотрудники Красного креста, медики или неправительственных организаций, имели доступ в тюрьмы страны выдачи и могли мониторить условия содержания и состояние задержанного, к которому не должны применяться пытки и бесчеловечное обращение.

Богатая положительная практика Ольги Цейтлиной показывает, что в рамках 39 Правила есть возможность обращаться и для предотвращения пыток подзащитного или при отказе в предоставлении информации о нем после задержания, недопуске адвоката. При наличии сведений о фактах применения пыток или недопуске адвоката к задержанному в рамках ускоренных процедур 39 Правила целесообразно просить ЕСПЧ обеспечить проведение независимого медицинского обследования, просить ЕСПЧ ставить перед Правительством вопросы о том, имеются ли травмы на теле, обстоятельства их получения, имеется ли доступ к медицинской помощи, проводится ли обследование, а также доступ к избранному защитнику.

СТАТИСТИКА ПО ПРАВИЛУ 39

Согласно данным ЕСПЧ, в 2019 году резко возросло количество подаваемых Россией заявление о применении обеспечительных мер по Правилу 39: если в 2017-2018 в год поступало около 230 заявлений, то в 2019 году их количество составило 703, 108 из которых были удовлетворены (обе цифры – это абсолютный рекорд среди всех стран). Италией подавалось примерно 40 заявлений в год, в 2019 году их количество также выросло и составило 127 заявлений, только 15 из которых были удовлетворены.

Материал подготовлен Ольгой Шушминцевой